Часа три мы обходим Фигуэрес по окружной.
И выходим наконец-то на развязку с обочиной и указателем "Roses". Фигуэрес остался позади. Я с наслаждением ставлю рюкзак на асфальт.
Минут через двадцать стояния вдалеке показывается решительно шагающая фигура. Оказывающаяся молодым арабом, одетым в желтую полосатую спортивную куртку (при сорокаградусной жаре!) и зеленые спортивные штаны. Араб подходит к нам.
Покрытое жесткой щетиной лицо, горбатый нос, по-звериному дикое и бледное от усталости лицо. Уже на подходе он начинает махать руками и кричать:
"Амигос! Амигос! Сигарета! Сигарета!"
Я даю ему скрутить самокрутку. Он снова кричит:
"Франция? Франция?"
Я машу ему рукой на указатель:
"Francia - 29 km"
"Амигос!", кричит араб, бросается мне на шею и целует колючими губами в щеку. Потом целует Гарика, резко срывается с места и идет по обочине. Мы молчим, остолбенев.
"Нелегал, наверное. Он че, с Африки так идет, что-ли?"
. . .
Дальше был туристский прибрежный город, и мы нова встретили австрийцев (которые оказались занудами и скоро достали), и отвисали два дня на брошенной военной базе на морском берегу, и вообще было забавно, но рассказывать обо всем лень. Да и фоток никаких нет.
Короче, мы с удовольствием свалили от австрияков, и поехали в Барселону. Разделившись на этот раз на пары поумней: Гарик с Лешей, чтобы играть по дороге (мои 300 евро за проданный типи стали быстро исчезать), и мы с Алиной.
Тогда-то я и понял:
"Блондинка - это не роскошь, а средство передвижения"
в смысле, что такого сокрушительно быстрого стопа у меня никогда не было. Стоило Алине небрежно поднять руку...
Дорогая белая машина, а от водителя как-то веет чем-то знакомым. Пристальное неулыбчивое лицо и неместная коряжистость. Мы садимся. Непонятный испанский вопрос.
"Por favor... Tu habla Ingles? Frances?" (Извини, ты говоришь по-английски? По-французски?"), спрашиваю я.
"Paiso?"
Ага понятно. "Rusia"
Водитель усмехается. "Не ожидал встретить земляков!"
"А ты откуда?"
"С Украины"
"Работаешь здесь?"
Он снова усмехается. "Работаешь... Я - НЕ РАБОТАЮ", настолько веско, что выспрашивать подробности не хочется.
"А давно тут?"
"Десять лет"
"Ну, и как тебе испанцы?"
"Слушай... Тебя как зовут? Миша... Чего я тебе скажу. Тупой народ. Некультурный. Вести себя не умеют. Забъешь кому-нибудь стрелку, он приходит - одетый хуй знает как, рубашка мятая... Никакого уважения. И, блядь, необразованные. Ничего не знают. Спросишь ты испанца: "В каком году была написана "Мона Лиза"? А он смотрит на тебя как баран, ему что Мона Лиза что Мики-Маус. А я-то сразу скажу: с 1437 по 1439 год! И я, Миша, не скрываю - я в школе был гопником, дрался и воровал. А когда написана Мона Лиза - знаю!"
Звонит мобильник.
"Здорово, бродяга. Тут маленькая проблема - Фимка Нижегородский соскочил куда-то в южную Францию. Да. Да. Я это лично разрулю. Я сказал - лично!"
За окном - барселонские пригороды.
"Ну, и как дела в Барселоне - делаются?", аккуратно спрашиваю я.
"Нормально. До нас Барселону хорваты держали, а потом мы пришли. Правда, последнее время конкуренция - албанцы..."
. . .
" Так, ребята - где вас оставить?"
Мы вылезаем среди прибрежных небоскребов. Украинец вылезает из машины, и достает пачку денег.
"Тяжелый был денек. Хочу расслабится, тут, в казино...", и, гордо: "Вчера я здесь тысячу евро проиграл!"
Мы едем в центр, на placa Catalunya (Каталонскую площадь), где должны встретиться с Гариком и Лешей. Которых там нет.
. . .
Начинается дождь. Самое неприятное в городах - это что негде спать. Подъезды закрыты. Дворы в центре города - тоже. Один из способов, кстати говоря - зайти в банкомат. Когда ты внутри, двери автоматически блокируются и снаружи ихне открыть. Но вставать приходится в шесть утра, а то докопается полиция. С полицией встречаться чаще всего не хочется. (гариковский рассказ про испанскую полицию: "Эй, Антонио!" - "Меня зовут не Антонио" - "Э, нет, тебя зовут Антонио, приятель!"...)
Я смотрю на карту метро и нахожу станцию на краю города: "Zona Universidaria". Хотя бы арабов точно не будет.
... университетские многоэтажки. Гроза и проливной дождь. Мы бродим в растерянности, пытаясь найти укрытие. В конце концов Алина замечает широкую бетонную лестницу, обсаженную густыми кустами. Мы залезаем под нее и расстилаем спальники. Снаружи грохочет. В метре от нас по газону хлещет дождь. Я долго смотрю на контрастно прорисованные электрическим светом мокрые листья, трясущиеся под ударами дождя. Хорошо, спокойно и сухо. И засыпаю...
И просыпаюсь через час от того, что на меня обрушивается водопад. Беда, армагеддон, Бен-Ладен и жопа-дело!
! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! ! !
Это автоматические поливалки, спрятавшиеся в траве. Мы выскакиваем наружу (где по-прежнему ливень) и прижимаемся к бетонной стене, зажав спальники в охапку. Мокрые насквозь. Puta madre.
Ну хорошо - а когда же фотки?